Бытие человека не только дано ему, но также требуется от него. Он ответственен за него; в самом буквальном смысле, он должен отвечать, если его спросят, что он сделал из себя. Тот, кто спрашивает его, - его судья, и это не кто иной, как он сам. Данная ситуация вызывает его тревогу, которая в относительных терминах есть тревога вины, в абсолютных тревога самоотвергания, или самоосуждения.





В логических системах мысли часто говорится о превращении возможности в реальность. Но фактически все обстоит не так просто. Между первым и вторым лежит один решающий момент. Это - тревога...


Витальность, способная выстоять перед бездной отсутствия смысла, осознает присутствие скрытого смысла внутри разрушения смысла.


Единственно возможное отношение к угрозе - мужество принять ее на себя: мужество!


Жизненный процесс исполнен тем большей силы, чем больше небытия он способен включить, утверждая себя, но не подвергаясь при этом разрушению.


Невроз - это способ избежать не-существования, избегая существования.


Ожидание небытия перед лицом смерти придает человеческому существованию экзистенциальный характер. Сартр включает в небытие не только "ничто", но и бессмысленность. В экзистенциализме не существует пути преодоления этой угрозы. Единственно возможное отношение к угрозе - мужество принять ее на себя: мужество!


Тревога - это состояние, в котором бытие осознает возможность своего небытия.


Тревога вины возникает потому, что бытие человека не только дано ему, но и предъявлено как требование. Человек несет ответственность за свое бытие. Он обязан дать ответ на вопрос, что он из себя сделал, по крайней мере самому себе.


Человек - это не ответ. Человек - это вопрос.

Страницы: [01] 02
