Я отношусь к своей работе чрезвычайно серьезно. Когда я делаю что-то, я должен делать это хорошо. Все должно быть правильно. Я не амбициозен, касательно карьеры, но я амбициозен в каждой работе.




Я однажды обнаружил себя в журнале, который купила моя дочь, когда ей было 12. Там был Орландо Блум. И вот неожиданно там появляется фото её отца и у неё была реакция: «Фу! Что это?» Это кажется немного неправильным.

Если ты веришь в Тора или Одина, люди умрут со смеху. Но с верой в парня, который превращал воду в вино и ходил по воде, похоже, все в порядке.

Я задаю миллион вопросов, и я настаиваю на ответах.

Иногда мы неправильно понимаем, на что способен кинематограф. Впихиваем в фильмы целые книжки, где люди три часа разговаривают — ну куда это годится? Не стоит забывать, что даже один кадр, одна деталь способна рассказать историю, если сделать на ней должный акцент.

У меня есть четко сформулированный принцип. Я всегда стараюсь найти что-то хорошее в плохих парнях, и наоборот — недостатки у хороших. Потому не уверен, что существует чистое зло или добро. В каждом из нас — и то, и другое.

Я не люблю длинные очереди в туалет после того, как выпью четыре стакана пива.

Мы можем спросить себя, почему мы придумали Бога, а через десять минут придумали Сатану. Почему? Потому что он нам нужен, есть нечто захватывающее в наличии обратной стороны медали.

Иногда ты стараешься изо всех сил, но так и не можешь найти решение, но я стараюсь не тратить свою жизнь на то, чтобы жить в темноте.

Если у вас нет синяков, значит, вы не снимаетесь в боевике в полном смысле этого слова.
