Главная
В истории мира (дешевое издание) я — сублимация Аладдина, рыцарь «Тысячи и одной ночи», бряцающий на струнах «Стрэнд Мэгэзин». В глазах «тех, кто знает», я потерпел прискорбную неудачу, рискуя собой за дело, которое немного больше решимости могло бы привести в порядок или оставить в стороне.
(0)
В отдаленном будущем (если, конечно, оно наступит) я бы хотел стать человеком слова, а не действия.
Ведь правда, что вина по поводу рождения лежит на самом ребенке? Я полагаю, что мы обманом вынуждаем своих родителей произвести нас на свет, и именно наши будущие дети заставляют нашу плоть испытывать зуд.
Во время маневров в танковых частях мне однажды приказали замаскироваться среди сжатых рядов батальона: с тех пор я так и продолжаю.
Все ревизии и пересмотры на свете не спасут идею, которая была скучна при рождении.
Глупцы не понимают, что рано или поздно все то, чем они так страждут обладать, будет обладать ими.
Если вам нужен ярлык, я философский анархист. <…> Я анархист и хочу избежать и обращения в суд или к иным властям, и преследования с их стороны.
Мне нравится Уинстон, но он политик. Я бы скорее предпочел стать мусорщиком, чем политиком. … Плохо, когда видишь две стороны вопроса, а должен (официально) следовать одной.
Печатный станок является наиболее мощным оружием в арсенале современного военачальника.
Писать неправду или неполную правду — мне это не нравится.
