Когда возникает возможность зарабатывать, я не отказываюсь.





Когда государство обворовывает народ, народ начинает обворовывать государство. И таким образом все уравновешивается — по крайней мере, есть способ выжить.


Когда мама сидела, мне рассказывали, что она есть, что она в командировке. Мы переписывалась: она посылала нам самодельные книжки на оберточной бумаге, и там были ее стихи — мама описывала события нашей жизни.


Не покидай меня, весна!
Грозой и холодом минутным
Меня напрасно не дразни!
Не покидай меня, весна,
Сияй мне ярче с каждым утром!
Продлитесь вы, златые дни...
Грозой и холодом минутным
Меня напрасно не дразни!
Не покидай меня, весна,
Сияй мне ярче с каждым утром!
Продлитесь вы, златые дни...


Однажды бабушка решила послать мамины стихи в «Пионерскую правду», чтобы они их оценили. Она не сказала, что мать отсиживает срок, и ответ получила очень теплый: что стихи очень нравятся, что хорошие и что сразу видно — они согреты близостью детей.


Поскольку кроме России я прописан еще и в Израиле, каждый год я появляюсь там по два-три раза — продлеваю лето.


Страна — это Камчатка и прочее, а государство — это государство. Оно совершенствуется, но очень медленно.


Я не помню, какая у меня машина, — жена знает.


Я не принадлежу к числу тех людей, которые все время смотрят на часы и говорят: «У меня есть для вас пять минут — ни больше, ни меньше». Так рисуют современных бизнесменов, капитанов производства, а это не я.

